isadora duncan virtual museum
end ` texts `` english ` русский

Матильда Кшесинская
Воспоминания

В Вене я впервые увидела на сцене Айседору Дункан. Ее танец привел меня в восторг. Она танцевала босиком, очень много работала над своим искусством и вполне им владела. В своих танцах и особенно в своих позах она выглядела совершенно как античная статуя. Ее венский вальс в красном костюме так меня увлек, что я даже встала на стул и начала кричать во весь голос, вызывая ее.

Выступления Айседоры Дункан в Петербурге произвели огромное впечатление на молодого танцовщика и будущего знаменитого балетмейстера М. М. Фокина, который стал искать новых путей для классического балета. Он восставал против застывших поз с руками, поднятыми венчиками над головой, искал в пределах классической техники свободного выражения чувств и хотел для своего балета из римской жизни найти новые формы. Он ходил в Эрмитаж изучать изображенные на вазах движения античного танца, исследовал греческие и римские источники. Постановка балета «Евника» на тему, взятую из романа Сенкевича «Камо грядеши?» на музыку А. В. Щербачева, явилась, таким образом, крупным событием, вызвавшим большие волнения и споры. Сторонники незыблемой старины была против него, сторонники постоянного движения вперед были в восторге. Фокину приходилось выдерживать серьезную борьбу и внутри театра, и вне его с критиками и балетоманами. Это только усиливало его энтузиазм в борьбе за новый балет. Старые балетоманы укоряли его в подражании Дункан, в ненавистном им «дунканизме», а молодежь, напротив, восторженно откликалась на эту новую струю, оживлявшую незыблемые устои классического танца, который Фокин и не думал разрушать. Я очень горжусь тем, что с самого начала была на стороне Фокина, считая его гениальным в своих начинаниях, а гений всегда покоряет и увлекает. Фокина я приветствовала с самого начала и осталась ему верна до конца. Я участвовала в первом представлении «Евники» 10 декабря 1906 года, исполняя заглавную роль.

Бывали очень веселые вечера у меня в доме, и среди частых моих гостей бывали М. А. Стахович, Василий Алексеевич Маклаков, знаменитый адвокат и общественный деятель, Александр Александрович Мосолов, Начальник Канцелярии Министерства Императорского Двора, и Айседора Дункан, с которой я близко подружилась во время последнего ее пребывания в Петербурге. Она всегда носила греческую тунику, которая удерживалась спереди особым аграфом, античной «фибулой». Я ей подарила на память очень красивый аграф работы Фаберже. Она бывала очень забавна после ужина, когда немного выпьет.

Мы с ней постоянно разговаривали и дружески спорили о достоинстве и преимуществе нашего искусства. Дункан была в то время в зените своей славы и стремилась доказать мне, что классический балет обречен скоро совершенно уступить место ее новой школе, основанной на изучении греческих поз и движений по античным вазам и фрескам.

Я ей возражала, что, несомненно, ее искания внесут в наш балет много нового и красивого, но что ни она, ни ее ученицы, а тем более подражательницы, никогда не смогут воспринять наше искусство, тогда как наши артисты, воспитанные на классической школе, могут исполнять какие угодно движения, так как владеют необходимой для этого техникой. Я возражала ей, что она потому так всех пленяет, что отдала своему искусству всю свою душу и сердце, изучила его и прониклась им всем своим существом, умом, посвятила ему свой большой талант, а ее подражательницы, лишенные этих качеств, скоро сойдут на нет, так как они подготовлены только для узкой и крайне специальной области танца и не имеют твердых технических основ.

Я не могу забыть, говоря об Айседоре Дункан, про знаменитую испанскую танцовщицу Аржентину, которая исполняла только свои испанские танцы, но, чтобы достичь в них совершенства, каждое утро проделывала все классические упражнения, так как без этой основы в технике нельзя было, по ее мнению, добиться настоящего искусства.

Это является лучшим подтверждением моей мысли, что классическая школа дает артистам широкую возможность исполнять танец любого характера.

Дункан показывала у меня в доме своих маленьких учениц, все были одеты, как и она сама, в розовые туники, с босыми ножками, для чего мне пришлось затянуть пол в зале сукном. Дети премило танцевали и принимали классические позы.

В последний раз я видела Айседору Дункан уже после революции, в Ницце, незадолго до ее трагической кончины 14 сентября 1927 года, после того как она побывала в России при большевиках. Я с трудом ее узнала. От прежней худенькой и изящной Дункан больше ничего не сохранилось, кроме ее еще большей энергии.

Однажды, когда я завтракала в Ницце в гостинице «Клеридж», я встретилась с Айседорой Дункан. Если бы меня не предупредили, что это она, я бы ее не узнала, так она изменилась. Мы были очень рады увидеться и встретились как старые друзья. Вскоре после этого она погибла в Ницце, когда ее шарф попал в колесо автомобиля и она была задушена насмерть.

http://lib.rus.ec/b/181796/read

*

http://idvm.eu5.org ` http://idvm.host22.com ` http://idvm.chat.ru ` http://idvm.narod.ru
http://idvm.ru.tf ` http://idvm.ya.ru ` http://duncanmuseum.ru.tf
http://duncan.boxmail.biz ` http://r812.eu5.org

© open resource

begin ` texts ` home